Дмитрий Соколов

Константин Торсон: декабрист открывший Антактиду

История декабристов трагична и поучительна одновременно. Биографии наиболее выдающихся участников восстания на Сенатской площади достойны самого пристального изучения потомками. Это необходимо, чтобы с одной стороны не допустить повторения ошибок прошлого, а с другой стороны всегда иметь перед глазами пример искренней, бескорыстной любви к своей стране. Дело в том, что многие декабристы были осуждены, фактически, не имея состава преступления. Но, тем не менее, оказались в тюрьме, а затем на каторге и в ссылке. Но даже в этом случае их сердца не ожесточились, а активная просветительская и культурная деятельность принесла отдаленным уголкам Российской империи огромную пользу. В этом отношении интересна биография легендарного моряка, участника экспедиции, в ходе которой была открыта Антарктида и кругосветного плавания капитан-лейтенанта К.П. Торсона, находившегося в ссылке в селе Акша Забайкальского края.

Не состоявшийся декабрист

История этого, одного из достойнейших сынов России удивительна и необычна. Перед тем, как перейти к рассказу об участии Константина Петровича в восстании декабристов, необходимо подробно остановиться на его биографии до рокового дня 14 декабря 1825 года. По происхождению К.П. Торсон являлся наполовину шведом и наполовину голландцем. Отец легендарного моряка служил по военной части в звании подполковника Генерального штаба, но оставил этот мир, когда Константин Петрович был еще практически ребенком. Поскольку ни состояния, ни имений отец мальчику в наследство не оставил, мать отдала Константина в кадеты. В августе 1803 года сирота в возрасте всего девяти лет был представлен на аудиенции Александру I, собственноручно подав императору прошение о зачислении в Морской кадетский корпус. Просьба была удовлетворена. Мальчик был зачислен на учебу на казенное содержание. Именно в кадетском корпусе Константин Торсон подружился с будущим декабристом Николаем Бестужевым, с которым делил парту и проживал в одной комнате. Учился кадет хорошо, но при этом у него постоянно возникали серьезные проблемы с учителями и другими учащимися. Дело в том, что у мальчика был очень дерзкий и гордый характер настоящего морского волка, а также обостренное чувство справедливости. Но ему, как говорится, доставалось за себя и за того парня, поскольку за сироту на казенном обеспечении некому было заступиться. Доходило до того, что расстроенный подобным отношением окружающих кадет специально брал на себя чужую вину и сознательно шел на порку. Однажды он на спор залез на вершину мачты, а старшие курсанты стали ее раскачивать. Торсон упал и чуть не разбился. Пороли, естественно, его одного, а вовсе не истинных виновников происшествия. Тем не менее, кадет успешно изучил все необходимые моряку науки и в 1806 году был переведен в гардемарины, а в 1808 году зачислен на флот. Молодому человеку на тот момент исполнилось всего 15 лет. С первых дней службы юноша проявил редкую храбрость в боях, за что был неоднократно выделен командованием. О смелом моряке доложили Александру I, давшему К.П. Торсону путевку в жизнь. Император был растроган до глубины души и приказал присвоить Константину Петровичу внеочередное звание мичмана на два года раньше положенного срока.

Героический моряк

Едва К.П. Торсон получил свое первое офицерское звание, как началась Отечественная война 1812 года. Несмотря на то, что флот активно в боевых действиях не участвовал, отважный офицер сумел совершить настоящий подвиг. Командование поставило К.П. Торсона командовать катером в районе Либавы. В задачу Константина Петровича и его подчиненных было доставлять почту с фрегата на берег и обратно. Во время одного из таких рейсов катер подошел к берегу, где уже находились французы. Первыми выстрелами К.П. Торсон был тяжело ранен. Но бравый моряк, отдав приказ матросам лечь на дно, сумел поставить парус, и вернуться к фрегату доложив о подходе неприятеля. За героический поступок высочайшим указом К.П. Торсону был пожалован орден Святой Анны 3-го класса. В 1813 году в возрасте всего 18 лет Константин Петрович был назначен командиром военного транспорта в звании лейтенанта. Тем временем по распоряжению императора Фаддей Беллинсгаузен начать набор офицеров в кругосветное плавание. Не удивительно, что руководство Морского министерства рекомендовало руководителю экспедиции своих родственников и друзей. Но Беллинсгаузен решительно отверг все подобные поползновения и набрал в плавание преимущественно морских офицеров, имевших существенный боевой опыт. В их число попал и К.П.Торсон, благодаря положительным отзывам, как о смелом и опытном моряке. В море Константин Петрович отправился на шлюпе «Восток». Он должен был выполнять функции второго помощника капитана, а также геодезиста, метеоролога, специалиста по ведению дневника путешествия и описанию быта и нравов вновь открытых народов. В ходе экспедиции им была открыта группа островов в районе Сандвичевой Земли. Каждый из них был назван в честь офицеров, участвовавших в экспедиции: Завадовского, Лескова и Торсона. А 28 января 1820-го года участники плавания открыли Антарктиду, прославив свой поход в веках. За участие в экспедиции, которая длилась 808 дней, К.П. Торсон был награжден орденом Владимира IV степени. В 1823 году к этому времени уже знаменитый моряк получил назначение начальником комиссии «для составления сметных исчислений на построение кораблей, фрегатов и других судов». Осенью того же года К.П. Торсону был предоставлен в распоряжение 84-пушечный линейный корабль «Эмгейтен». Через несколько месяцев 30 августа 1824 года «за отличие по службе» К.П. Торсон был произведен в капитан-лейтенанты, и назначен руководителем кругосветной экспедиции «для исследования северо-западных берегов Америки и отыскания Северо-Западного морского прохода». Отплытие должно было произойти весной 1826 года, но судьба распорядилась иначе.

Своенравный декабрист

В 1824 году Константин Петрович вступил в Северное тайное общество, куда был приглашен его товарищем по учебе Николаем Бестужевым. По планам декабристов К.П. Торсону отводилась важная и ответственная роль. В случае успеха восстания и пленения императорской семьи, он должен был вывезти их в Кронштадт, а оттуда за границу. Учитывая, что декабристы предполагали ликвидацию Николая I и его родных, роль была мало завидная. Хотя К.П. Торсон и не одобрял излишний бюрократизм, кумовство и волокиту в военном ведомстве, рьяным сторонником государственного переворота он никогда не являлся. Можно сказать, что в декабристы он попал «за компанию» с другом своей юности Николаем Бестужевым. В свою очередь организаторы восстания видели в смелом и популярном морском офицере человека, жизненно необходимого им для реализации своих планов. При этом, сам Константин Петрович на собраниях общества неоднократно заявлял, что переворот не подготовлен так как подобает, а в случае его реализации прольется много крови. В конечном счете, по мнению К.П. Торсона все выльется в очередную смуту, что будет плохо для России. В победу заговорщиков Константин Петрович не верил, искренне считая, что они проиграют. Как показала дальнейшая история, его прогноз оказался верен. Мало того, окончательно разочаровавшись в заговорщиках К.П. Торсон с их очередного собрания 12 декабря 1825 года, ушел, хлопнув дверью, решительно отказавшись от своего дальнейшего участия в тайном обществе. На следующем совещании 13 декабря 1825 года, где П.Г. Каховскому был вручен знаменитый кинжал для убийства царя Константин Петрович уже не участвовал. Естественно, что вывозить, куда бы то ни было императора и его семью, он не собрался, и на Сенатскую площадь не вышел. В день восстания 25 декабря 1825 года К.П. Торсон как обычно отправился на службу в Адмиралтейство, наблюдая расстрел заговорщиков из окна своего кабинета. На площади в это время были его друзья Николай Бестужев, который вывел на Сенатскую площадь личный состав Гвардейского морского экипажа, и его брат Михаил Бестужев, командовавший Московским полком, поддержавшего декабристов. Вечером К.П. Торсон спокойно вернулся домой. Никакой своей вины в организации восстания он не чувствовал. Да ее собственно и не было. Однако арестованный К.Ф. Рылеев на допросе показал на К.П. Торсона, заявив, что он был активным участником Северного общества и описал ту зловещую роль, которая отводилась Константину Петровичу в случае успеха государственного переворота. Не удивительно, что К.П. Торсона арестовали на глазах у сестры и матери, живших исключительно на его доходы. На время следствия К.П. Торсон был заключен в крепость Свеаборг. На вопрос, зачем он вступил в тайное общество, прославленный моряк отвечал честно: «Видя различные злоупотребления и недоступность правительства к исправлению оных законным порядком, действуя частно лицом, я убедился в необходимости действовать обществом для достижения сей цели; тогда Бестужев представил мне, что существует тайное общество, которого цель есть, собирая подробности злоупотреблений и основываясь на ограждении права собственности… каждого… составить план исправления оных и ожидать естественной кончины покойного императора, тогда при вступлении на престол наследника его представить обо всем и убедить принять предлагаемые меры… Я убедился, что такое общество должно до времени существовать в тайне, и полагаясь на благоразумие человека, бывшего мне другом, и я вступил в общество. Чувствую и слишком сильно, что я, имея намерения от доброго сердца видеть в отечестве моем пресечение злоупотреблений и силу законов, слишком доверчив был… желая пользы, я вступил в общество, которого тихое и кроткое направление было согласно с моими чувствованиями; увидев оное переменяющимся, я мечтал еще в удержании его на пути умеренности и терпения, но в пламенном моем усилии увидел поздно всю силу бури, которая увлекала меня и от которой я должен погибнуть. Любя всегда истину и желая, чтобы в моей стране законы были в силе, ясно вижу, что мне должно быть первой жертвой такого исправления... Но если строгость законов должна исполниться надо мною за то, что я, желая пользы и не могши действовать лично, вступил в тайное общество, если я должен за оное страдать, то прошу у монарха одной милости: удостоить выслушать меня, выслушать подробности причин, ввергнувших меня в пропасть и позволить посвятить ему мои мысли, полезные для службы, в которой я образовал себя; любя отечество и пламенно желая ему всего хорошего, я терпеливо понесу мой жребий, не устрашусь самой смерти, справедливой и необходимой для счастья России, но мучительно для меня одно, если я с собою погребу все то, что в продолжение службы собрал полезного для флота; в надежде некогда оные представить правительству, я начал с проекта об оснащении, и если он не во всех своих частях будет принят, то и тогда уже принесет большую пользу. И потому осмеливаюсь повторить мою просьбу к монарху, одной милости справедливой прошу, если не угодно меня допустить к себе, дозволить здесь, в Свеаборге, изложить на бумаге только то, что касается службы и представить в его собственные руки».

Изобретатель в неволе

Уважение к прославленному моряку было столь велико, что ему высочайшим соизволением было разрешено в тюрьме заняться созданием этого научного труда. Книга была завершена в 1826 году и передана на рассмотрение императору Николаю I. От монарха работа опального капитана попала в специальный комитет, который после детального рассмотрения отверг предложенные в ней меры по модернизации российского флота. Однако сделано это было лишь только для вида. Уже в 1830-1840-х годах большинство из всех предложений К.П. Торсона было реализовано на практике. Звучит жестоко, но если бы не тюремное заключение данная книга просто не появилась на свет, что значительно ослабило бы военно-морское положение страны. Суд отнес К.П. Торсона ко второму разряду государственных преступников. Приговор, вынесенный в июле 1826 года, предписывал ему 20 лет провести на каторге. Впрочем, затем приговор был сокращен до 15 лет. В Забайкалье К.П. Торсон прибыл в январе 1827 года одним из первых декабристов. Сначала его заключили в Читинский острог, а в 1830-м году переведен в Петровский завод. За эти три года император сократил К.П. Торсону срок каторги уже до 10 лет. Надо сказать, что попав в столь неприятное положение, Константин Петрович не отчаялся, а продолжал работать, показав себя талантливым инженером. Осенью 1833 года комендант тюрьмы отправил военному министру необычный документ, озаглавленный «Чертеж шотландской молотильной машины, измененной и дополненной в ее устройстве государственным преступником Торсоном, который просил прислать оный к живущей в С-Петербурге матери его… дабы она по крайне бедному состоянию могла продажею сего изобретения приобресть некоторое пособие к содержанию себя и своей дочери». Сложно вообразить, что находясь на каторжных работах, Константин Петрович сумел совершить не только полезное для страны изобретение, но и таким образом помочь матери и сестре, оставшихся после его ареста практически без средств к существованию. Поступок достойный гордости и уважения. Изобретение было признано полезным, и Николай I пожаловал матери К.П. Торсона за него 500 рублей, что являлось в те годы очень крупной суммой на которую можно было жить несколько лет!

Лекции о морских путешествиях в Акше

В декабре 1835 года отбыв на каторге восемь лет, Константин Петрович был переведен на поселение в забайкальскую крепость Акша. В этом суровом и красивом месте таланты Константина Петровича проявились во всей красе. Он собирал местных жителей и офицеров крепости на увлекательные лекции о своем знаменитом плавании и открытии Антарктиды. Учитывая, что практически никто из обитателей Акши никогда не видел моря, рассказы К.П. Торсона пользовались огромной популярностью. Немало лекций декабрист прочел по реформации финансовой системы страны, над которой много думал и механике. Общий вклад Константина Петровича в образование и культуру этого отдаленного уголка Российской империи трудно переоценить. Впрочем, К.П. Торсон был не только теоретиком, но и увлеченным практиком! Он без устали изобретал, чертил чертежи и собирал различные сельскохозяйственные машины, которые должны были помочь местным крестьянам в их не легком труде. Еще в Петровской крепости он вместе со своим другом декабристом Н.А. Бестужевым отремонтировал, модернизировал и запустил водяную мельницу. В Акше К.П. Торсон составил подробное описание самой крепости и ее устройства, что стало уникальным трудом. Спустя два года нахождения в Акше по личной просьбе Константина Петровича, отправленного на имя Бенкендорфа, в 1837 году его переводят в Селенгинск, куда на вечное поселение к нему переезжают престарелая мать и сестра. Здесь декабрист обзавелся землей, домашней скотиной и предался спокойной жизни крестьянина. Одновременно Константин Петрович продолжил активные попытки внедрения в Сибири сельскохозяйственной техники существенно облегчавший труд крестьян и даже выращивал дыни и арбузы. В ссылке в гражданском браке у К.П. Торсона родилась дочь Елизавета и сын Петр. Умер декабрист в Селенгинске 4 декабря 1851 года, где и похоронен на берегу реки Селенге.

«Проект реализован в рамках гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства».

Вот еще одна статья. Про второго сидельца в Акше. Пишу про третьего, приятеля Пушкина.

П.В. Аврамов: полковник ставший учителем

Стены крепости в Акше, кроме знаменитого морского офицера К.П. Торсона принимали еще нескольких именитых декабристов. Самым скромным из них оказался Петр Васильевич Аврамов. Родился будущий активный участник государственного заговора в 1791 году. В отличие от Константина Петровича Торсона, попавшего в декабристы, можно сказать, по воле случая, Петр Васильевич Аврамов всегда являлся идейным противником действующей власти. Известно громкое высказывание П.В. Аврамова после реорганизации «Союза Благоденствия», в котором он состоял и разговоров о его полном закрытии. Несогласный со сложившейся ситуацией Петр Васильевич заявил, что даже если все члены покинут «Союз Благоденствия», он сочтет для себя за честь остаться его единственным участником. Однако в своих помыслах П.В. Аврамов был милостив к царю и его семье, неоднократно заявляя, что желает введения Конституции, а вовсе не цареубийства, как предлагали некоторые другие декабристы. Но серьезной роли в восстании декабристов, несмотря на звание армейского полковника, высокий авторитет в войсках и близость к руководителям «Южного общества» П.И. Пестелю и А.П. Юшневскому, П.В. Аврамов не сыграл.

Ложные обвинения

После ареста П.И. Пестеля в среде декабристов распространилось популярное мнение, что представители власти узнали об организации заговора от П.В. Аврамова, являвшегося предателем. В пользу данной версии развития событий, говорили тесные дружеские отношения Петра Васильевича и первых лиц тайных обществ, а также личную переписку П.В. Аврамова и П.И. Пестеля накануне ареста последнего. Однако впоследствии было установлено, что предатель в рядах декабристов действительно существовал. Но им оказался вовсе не П.В. Аврамов, а капитан А.И. Майборода. После ареста Петра Васильевича Аврамова следствие установило, что его вина заключается лишь в распространении идей и популяризации «Союза Благоденствия», принятие в него одного человека, а также знание об умыслах декабристов на цареубийство. Суд счел данные обвинения не слишком тяжкими и отнес вину П.В. Аврамова к IV разряду, приговорив полковника к каторжным работам на 15 лет. Но впоследствии полковнику, как и другим декабристам, срок каторги несколько раз сокращался. В 1833 году П.В. Аврамов из Петровского завода был переведен в Читу, а затем отправлен в крепость - Акшу. Сохранились письма декабриста, написанные им из Акши, адресованные С.П. Юшневскому, помещику Ольгопольского уезда Подольской губернии, являвшемуся братом другого декабриста А.П. Юшневского. Последний рекомендовал своему родственнику познакомиться с приятным и умным полковником П.В. Аврамовым. Надо сказать, что данная переписка для Петра Васильевича имела большое значение. При активном участии А.П. Юшневского декабрист планировал получить проценты с вложенных им до ареста капиталов в размере огромной, по тем временам суммы в 20 000 рублей ассигнациями. Сначала эта деликатная миссия отводилась уже упомянутому брату помещика С.П. Юшневскому, но после его участия в событиях 14 декабря 1825 года и ареста полномочия по распоряжению финансами он передал своему брату А.П. Юшневскому. Участие в переписке по поводу получения и перевода денег принимала княгиня М.Н. Волконская. Дело в том, что после перевода Петра Васильевича на поселение в Читу он сильно нуждался в деньгах, поскольку имел наличных денег лишь 90 рублей полученных им в долг от М.Н. Волконской. Считаясь до ареста обеспеченным человеком, П.В. Аврамов совершенно справедливо рассчитывал на получение процентов с ранее вложенных капиталов. Когда Петра Васильевича перевели в крепость в Акшу, он уже с нового места ссылки, уведомил своего респондента, что деньги в сумме 1200 рублей получил. Но затем выплаты прекратились, и П.В. Аврамов был вынужден даже обратиться к генерал-губернатору, с просьбой поспособствовать, чтобы А.П. Юшневский своевременно высылал ему проценты с дохода от его капиталов. С этого момента финансовые средства стали поступать исправно.

Благородный учитель

Из приведенной переписки можно сделать вывод, что во время ссылки в Чите и Акше Петр Васильевич Аврамов все свое свободное время уделял хлопотам по получению процентов с капиталов, которые после ареста передал в управление третьим лицам. Это не так. В крепости Павел Васильевич развил бурную образовательную деятельность. Он организовал стихийные классы, в которых учил детей местных жителей грамоте. К сожалению, подробной информации о работе на этом благородном поприще П.В. Аврамова в истории не сохранилось. Как и остальные декабристы, оказавшиеся на поселении в Акше, Петр Васильевич Аврамов много занимался сельским хозяйством. Подорвав на каторге и в ссылке свое здоровье, П.В. Аврамов заранее составил собственное завещание. В нем он указал, как бы хотел видеть собственные похороны, а также упомянул, что часть денег и все его личное имущество должно быть роздано друзьям. Большую часть финансовых средств, а также дом с хозяйством должен был получить К.П. Торсон, также отбывавший ссылку в Акше. Скончался Петр Васильевич Аврамов в возрасте всего 46 лет 5 ноября 1836 года в Акше. Его тело было погребено на местном погосте, а с имуществом поступили согласно воле покойного, изложенной в его завещании.

Дмитрий

Проект реализован в рамках гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства».

Дмитрий Соколов

Декабристы: дорога в Сибирь в кандалах и с бубенцами

Восстание декабристов вот уже более двух столетий является одним из самых обсуждаемых политических событий в истории нашей страны. Известно, что после суда основная масса заговорщиков была сослана в Сибирь, где оказала серьезное влияние на культуру этого сурового края. О том, как декабристы на самом деле добирались до места ссылки известно лишь историкам. Рассказать об этом мы попросили писателя, автора фотоальбома «Акша: история декабристов» Олега Дейнеко.

Д.С.: Олег Анатольевич, при словах «декабристы» и «ссылка» воображение тут же рисует изнуренных людей в кандалах, бредущих по бездорожью тысячи километров в Сибирь. Все было, именно так?

О.Д.: По большому счету подобное мнение родилось благодаря творчеству знаменитых поэтов и писателей, симпатизирующих декабристам. В реальности же все происходило несколько иначе. Кандалы на ногах заговорщиков действительно присутствовали, но на этом ужасы поездки в Сибирь для многих декабристов по большому счету и заканчивались. Верховный уголовный суд постановил отправить на каторжные и крепостные работы 121 декабриста. Однако этапировано было 115 человек на протяжении двух лет с 1826 по 1828 года. Событие было из ряда вон выходящее. И дело было даже не в самой отправке арестантов в Сибирь. Это происходило регулярно. Страна была шокирована тем, что на каторгу в кандалах отправлялись представители самых богатых, знатных и влиятельных аристократических семейств страны. Впереди их ждала работа на сибирских заводах и рудниках, а до этого длинный и долгий путь до места каторги.

Д.С.: Неужели родственники осужденных не могли подкупить конвоиров, чтобы облегчить дорогу осужденным заговорщикам?

О.Д.: Не только могли, но и делали это повсеместно. К тому же многие из близких и дальних родственников декабристов занимали высокие должности и пользовались своим служебным положением. К месту ссылки декабристов перевозили партиями по нескольку человек в сопровождении фельдъегеря. Первыми на каторгу отбыли четыре наиболее видных заговорщика: Артамон Муравьев, Александр Якубович, Евгений Оболенский и Василий Давыдов. Компания было достаточно дружная и веселая. Несмотря на весь трагизм ситуации, ехали они с ветерком, практически ни в чем себе не отказывая. В качестве сопровождающего к декабристам был приставлен фельдъегерь Седов, который вместо того, чтобы следить за исполнением предписаний начальства и инструкций по конвоированию ссыльных, играл роль угодливого денщика. На всем пути следования на декабристах должны были быть надеты ножные кандалы. Вещь крайне неприятная, а для дворян и просто невыносимая. Однако Артамон Муравьев почему-то был избавлен от данного арестантского предмета туалета. Очевидно, серьезную роль в этой поблажке сыграл тот факт, что его родная сестра являлась женой министра финансов Российской империи. Разумеется, Седову было хорошо заплачено, чтобы Артамон Муравьев не натер себе ноги кандалами, а также вместе с другими декабристами по пути ни в чем не нуждался.

Д.С.: Неужели конвоир не боялся, что нарушение инструкции вскроется?

О.Д.: .Определенный риск, безусловно, был. Однако фельдъегерь Седов, как и его коллеги, прекрасно понимал, что конвоирование столь именитых и богатых людей это возможно его единственный шанс разбогатеть, чем и воспользовался. Как показала история, наказанию подвергались и те фельдъегеря, кто брал с декабристов непомерную мзду во время доставки к месту ссылки, и те, кто проявлял излишнюю строгость. Но большинство все же пытались заработать на именитых заключенных. Мало того, за каторжными поездами были посланы тайные соглядатаи от жандармов. Они тщательно фиксировали все нарушения, но хода подобным докладным запискам обычно не давали. Если говорить о первой четверке декабристов, то сохранилось донесение некоего Михаила Грибовского. Своему начальнику главе тайной полиции А.Х. Бенкендорфу лазутчик сообщал о том, что в Нижнем Новгороде заключенные изволили пообедать в трактире, заказав множество блюд, запивая обильное угощение вином. Заплачено за трапезу было 40 рублей. Для интереса можно заметить, что столько же получал в год рядовой сапожник, а заработок чиновника в те годы составлял около 30 рублей в месяц. Не удивительно, что обычные горожане недоумевали, видя с каким шиком едут на каторгу заговорщики. К тому же все арестанты были одеты по последней столичной моде. В частности, фрак, в котором ехал в Сибирь В.Л. Давыдов стоил порядка 200 рублей. Огромные по тем временам деньги.

Д.С.: Известно, во сколько обошлась столь комфортная дорога на каторгу для кошелька родственников декабристов?

О.Д.: Самое удивительное, что история сохранила до наших дней даже точные суммы. Щеголь Василий Давыдов написал письмо своей жене, чтобы она передала для Седова на указанный адрес полторы тысячи рублей. В свою очередь Александр Якубович просил своего отца выплатить фельдъегерю пятьсот рублей. Аналогичное послание отправил родне и Евгений Оболенский. Не обращался к близким с просьбой оплаты услуг Седова лишь Артамон Муравьев. Очевидно, он расплатился по дороге самостоятельно или сумма была передана заранее. О ее размере можно только догадываться, поскольку он единственный ехал без кандалов, что являлось вопиющим нарушением всех правил конвоирования арестантов. Не удивительно, что самые лояльные фельдъегеря после данного этапа обеспечили себе безбедную старость и возможность больше не работать.

Д.С.: Все фельдъегеря столь лояльно относились к конвоируемым декабристам?

О.Д.: Были разные ситуации. В своей массе за деньги или из человеческого сострадания фельдъегеря были достаточно учтивы. С одной стороны им хотелось заработать, а с другой существовал серьезный риск за излишнее рвение стать врагом именитых родственников заговорщиков, что сулило огромные неприятности. В качестве показательного примера можно привести историю фельдъегеря Желдыбина. Этот человек был очень строг к сопровождаемым им декабристам. Не давал снимать кандалы, внимательно следил за полным соблюдением правил конвоирования. Однако при этом также пытался заработать. Делал он это, прикарманивая государственные деньги, выданные ему «на прогон». Лошади менялись реже, чем это было положено, а ямщикам недоплачивалось. Закончилась данная история для казнокрада трагически. Во время пути он обронил мешок и собственную записную книжку, где с рвением хорошего бухгалтера фиксировал все, на чем ему удалось «сэкономить» во время этапирования декабристов. Вещи были подобраны и переданы в тайную полицию. Вскоре Желдыбина арестовали. Фельдъегеря не посадили, но украденные из казны деньги пришлось вернуть.

Д.С.: Неужели у всех декабристов поездка на каторгу проходила в столь позитивном ключе?

О.Д.: Вовсе нет. Были и по-настоящему трагические эпизоды. Далеко не все осужденные заговорщики имели средства на подкуп фельдъегерей, а некоторые не делали этого из идейных соображений. Их дорога на каторгу действительно представляла собой настоящий ад на Земле. В качестве примера можно привести судьбу декабристов Черниговского полка: Александра Мозалевского, Ивана Сухинова и Вениамина Соловьева. После суда всем троим был вынесен смертный приговор казни через четвертование. Однако потом по высочайшему велению высшую меру заменили лишением чинов и дворянства, преломлением шпаг под виселицей и ссылке на каторжные работы навечно. Церемония гражданской казни состоялась 5 сентября 1826 года, после чего несчастные в кандалах были направлены из Киева в Забайкалье пешком! Вес их оков составлял около 9 килограмм, вызывая жуткие страдания при ходьбе. Летом железо терло и обжигало ноги, а зимой вызывало обморожение. При этом по этапу заключенные шли в любую погоду: мороз и снег, жару и дождь. Порой декабристы от нечеловеческого напряжения падали в обморок. Тогда их клали на повозки, привязывали к ним и везли. Но стоило заключенному прийти в себя, как его снова заставляли идти пешком. Александр Мозалевский и его товарищи находились в пути на каторгу один год, шесть месяцев и одиннадцать дней. Ни о каких обедах в трактирах речь не шла. Питались каторжане на 12 копеек в день, выданных на их содержание государством. Денежную помощь от именитых знакомых они получили лишь по прибытии в Читу. Таким образом, можно отметить, что дорога осужденных декабристов на каторгу, как и их пребывание там были очень различны. Все зависело от состояния, знакомств и психологического настроя самого осужденного.

Д.С.: Спасибо!

«Проект реализован в рамках гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства».

Дмитрий Соколов

АКША: ИСТОРИЯ ДЕКАБРИСТОВ - правда о жизни на рудниках и культурной деятельности

Сложно переоценить влияние сосланных в Сибирь декабристов на культуру этого далекого таежного края. Но возникает вопрос, каким образом бывшие бунтовщики дворянского происхождения находили время и средства на свою просветительскую деятельность. Об этом нашему изданию согласился рассказать автор фотоальбома «Акша: история декабристов» Олег Дейнеко.

Д.С.: Олег Анатольевич, чем занимались декабристы в ссылке?

О.Д.: Странный вопрос! Конечно, работали, как это и предписывал их приговор. Но, часто вовсе, не так тяжело, как это впоследствии было представлено в обеих столицах и освещалось именитыми литераторами. Первые восемь декабристов были отправлены на Благодатский рудник, где должны были трудиться в шахтах на вечной каторге. Однако царская милость под давлением общественного мнения двигалась быстрее, чем лошади обозов доставлявших каторжников к месту отбытия наказания. К моменту приезда на рудник срок их каторги был сокращен до 20 лет, а впоследствии еще не раз уменьшался. Е.П. Оболенский, С.Г. Волконский, А.И. Якубович, С.П. Трубецкой, В.Л. Давыдов, П.И. Борисов, А.И. Борисов и А.З. Муравьев, по их собственным словам, нашли работу в шахтах рудника теплой и относительно не пыльной. Понятно, что не приспособленные к физическому труду аристократы не столько работали, сколько коротали время в подземелье среди «сибирских руд». Начальство рудника против этого не возражало. В то же время в Санкт-Петербурге доброжелатели, описывая ужасы нечеловеческой работы декабристов в шахтах, довели ситуацию до того, что власти распорядились перевести декабристов на более «легкие» работы по переноске на носилках добытой руды на поверхности рудника. Однако таскать тяжести бывшим заговорщикам также не хотелось. Многие сказались больными и на работы просто не выходили. Известно, что в сентябре 1827 года декабристы должны были отработать 19 смен. Но полностью выполнили свою работу лишь Е.П. Оболенский и П.И. Борисов. Остальные симулировали различные в основном простудные заболевания. С.Г. Волконский отработал только три смены, а А.З. Муравьев – две. Когда каторжан перевели в Забайкалье в Читу и окрестные селения, то власти вообще не знали чем занять политических каторжан. Часто им давали простую и не сложную работу, такую как засыпать овраг или молоть зерно на мельнице. Но и тут именитые заговорщики нанимали местных жителей трудиться за себя.

Д.С.: Откуда у декабристов были деньги на каторге?

О.Д.: Им их переводили состоятельные родственники, оставшиеся в обеих столицах. Причем суммы были огромными даже по меркам Москвы и Санкт-Петербурга, а для Забайкалья они были просто невообразимыми. Дошло до того, что власти ограничили суммы переводов в 500 рублей в год на самого заключенного и 2000 рублей в год на его супругу, последовавшую за ним в ссылку. Однако вскоре под давлением общественного мнения все ограничения были сняты. С этого момента в Чите и ее окрестностях, а также в иных местах ссылки декабристов началась новая практически столичная жизнь! На Петровском заводе появилась Дамская улица, где жены заключенных отстроили себе коттеджи в несколько этажей по 300 квадратных метров каждый. Дошло до того, что хорошего леса не осталось для постройки тюрьмы для их мужей. Пришлось возводить корпуса тюрьмы из плохого леса. Но даже в этом случае, «камеры» декабристов имели несколько комнат, где они могли принимать своих жен и друзей! Известна иллюстрация к книге «Художник-декабрист Николай Бестужев» с говорящим названием «Гостиная в камере Сергея Волконского». Кроме денег в Читу бурным потоком потекла модная одежда, книги, а также музыкальные инструменты. В частности, организованный ссыльными квартет имел скрипки и виолончель работы лучших европейских мастеров.

Д.С.: Чем кроме «работы» занимались декабристы в Забайкалье?

О.Д.: Сложилась уникальная ситуация, когда образованные люди, лучшие дети своего времени оказались без службы и работы, предоставленные сами себе и своим хобби на которые в столицах у них порой просто не было времени. Причем в средствах, как уже говорилось, декабристы стеснены не были. Появились кружки по интересам, где читались научные лекции, проводились философские диспуты и даже шахматные турниры. Часть ссыльных увлеклась сельским хозяйством, продолжив опыты, которые ранее практиковали в своих именьях в центральной России. К своему удивлению декабристы обнаружили, что местные жители выращивают лишь капусту и лук. Бывшие заговорщики быстро исправили данное недоразуменье, научив селян выращивать картошку, сажать плодовые сады, ставить парники и даже умудрились наладить рост дынь и арбузов! Помогли и с технической частью. Декабрист А.Н. Андреев построил мукомольную мельницу. Дошло до того, что бывшие бунтовщики создали «Каторжную академию». На ее собраниях декабристы делились своими успехами новых открытий, обучали местных жителей точным наукам, иностранным языкам, истории и медицине. Особенно прославился на данном поприще А.З. Муравьев, который лечил жителей местных деревень от всех болезней, начиная с цинги и заканчивая ранениями, полученными на охоте. Доходило до того, что декабрист сам искал больных и лечил их. Таким образом, в тюрьме на Петровском заводе декабристам жилось достаточно комфортно, интересно и полезно для них самих и их местного окружения. Однако по-настоящему в своей просветительской деятельности они развернулись, когда их перевели с каторги на поселение.

Д.С.: В чем это выразилось?

О.Д.: Согласно историческим хроникам каторжные работы были закончены через 10 лет после суда. При этом вернуться в столицы декабристы не могли. Им предстояло жить в Сибири и Забайкалье. Свободы у них стало больше, но существенно снизились деньги, присылаемые родственниками, часть из которых умерла, а другие стали понемногу забывать о каторжанах. Пришлось бывшим бунтовщикам выживать самостоятельно. Причем поскольку к физической работе они в своей массе не годились, то занимались научной, торговой и в основном просветительской деятельностью. Например, Волконские открыли, пользовавшийся популярностью в Иркутске домашний театр, а Ф.Б. Вольф – аптеку, так как в прежней жизни был полковым врачом. Достаточно много сведений сохранилось о просветительской деятельности декабриста В.К. Кюхельбекера в селении при пограничной крепости Акша, куда он был отправлен на поселение из забайкальского городка Баргузин. Декабрист был очень рад, что теперь может свободно гулять, наслаждаться прекрасной природой сибирского края и быть полезным обществу. Сотенный командир из Акши А.И. Разгильдеев предложил В.К. Кюхельбекеру выступить учителем для его детей, на что декабрист с радостью согласился. В пограничной крепости Кюхельбекер развил бурную культурную и образовательную деятельность. Он давал частные уроки, создал основы женского образования, обучая 12 девочек, написал программную статью «О терминологии русской грамматики», принимал экзамены в казачьем училище. Благодаря В.К. Кюхельбекеру, являвшемуся другом А.С. Пушкина по лицею, Акша стала одним из основных культурных центров Забайкалья. Не менее добрую память оставил о себе декабрист П.В. Аврамов, также находившийся на поселении в Акше. Бывший член «Союза благоденствия» помогал местным жителям и каторжанам деньгами, а также участвовал в создании местной библиотеки. В Акше отбывал ссылку знаменитый участник кругосветного плавания и открытия Антарктиды капитан К.П. Торсон. Декабрист много выступал с лекциями и увлекательными рассказами о своем удивительном путешествии. Кроме того он много помогал местным жителям совершенствуя орудия сельскохозяйственного труда. Отдельные его предложения были направлены в Санкт-Петербург, где нашли благоприятный отклик для внедрения профильными министерствами. Кроме Акши на ссыльном поселении декабристы находились во многих городах и поселках Сибири и Забайкальского края. Но где бы, они не появлялись, везде тут же расцветала культура, поднимался уровень образования местных жителей. Д.С.: Спасибо!

«Проект реализован в рамках гранта Президента Российской Федерации для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства».